Я ненавижу свою тонкокожесть, обострённую чувствительность.
Так хочется их придушить, прибить, потому что приступы отвращения
к себе безобразно регулярны.
Душа порой похожа на рваную ткань, над которой потрудилось шило времени.
Я смертельно устала тщательно выворачивать её потаённые уголки,
чтобы очистить от иголок терзающих эмоций.
Неужели карнавалом жизни правят обострённые нервы, которые
не могут совладать с обыденным равнодушием фактов?
Иногда ощущаю своё сердце футбольным мячом, который пинает пульс безысходных страстей.
Может, всё — таки, спасение в цинизме взгляда?
Может, не стоит ничего придумывать в этом прагматичном мире?
Ведь если вывернуть жизнь наизнанку, то окажется, что она дурно пахнет?
И наши фантазии всего лишь осложняют наш внутренний мир, делая его уязвимым,
ранимым, неустойчивым, готовым в любую минуту умереть.
Наверное, чем скупее фантазии, тем станет легче.
Проигрывая ежедневную борьбу с кошмаром бытия, напоминаю себе полководца Пирра,
который бесталанным ломом своих приёмов бездарного руководства проиграл войну,
кинув в её пасть ни в чём неповинных людей.
Бесконечные переживания безжалостно распинают мои дни, которые разбиваются
на осколки длинных часов бесполезных раздумий.
Неужели придёт время, когда сердце моё станет звенеть железкой в груди?
Может, смрад очевидных фактов — лучшая реальность для моей жизни?
И не стоит сопротивляться сточным водам реальности, вымучивая
свои грёзы? Видимо, только закалённый циничный дух позволит выныривать
без всяких внутренних повреждений души.
Только в какой жилет запрятать эту невыносимую, вечно колющую боль,
которая рождается обычно неожиданно?
Может, весь смысл существования как раз не в приобретениях, а в сладких потерях?
Ведь именно же о них помнишь всегда ярко и сильно.
Пусть правда груба, сочится ядом, предлагая каждому отведать напиток,
ударяющий в мозг, который не хочет чувствовать, а думать уже незачем,
ибо за тебя уже приняли все решения. Неужели в припадке бессилия можно жить,
когда ты никому не нужен по большому счёту?
Неужто бокалом шампанского можно запить все свои гнусные ошибки
и малодушное бессилие мыслей?
Неужели пришло время, когда чувства безопаснее перемотать изолентой,
чтобы не обжигали, не терзали и не пугали?
Может, мерзость зоркости жестокого взгляда в том, чтобы видеть то, что есть,
а не то, что скрыто под этим?
Но как сильно моё желание,чтобы хоть маленькая звёздочка надежды упала мне на ладонь.