Архив за » 2012 «
Он, брутальный мужчина, обладающий уникальной харизмой , устал от мира, где под давлением социума был вынужден тормозить и подавлять свою изначальную и естественную агрессивность, вполне природные инстинкты.
Мир ему казался таким пресным скучным и невыносимым: жизнь не оставила почти никакого шанса на риск, приключения, покорения, битвы, завоевания.Как же он раньше хоть немного по молодости — дурости мог выпускать эмоциональный пар, который теперь его зажал в котле кипящих страстей.В силу воспитания, времени женщины не были так пошло и откровенно доступны, что его бойцовская косточка умела проявлять себя в волнительных флиртах с довольно достойными женщинами. Банальная похоть была неинтересна и пошловата.
Сейчас же его нерастраченная до конца инстинктивная мощная энергия не находила выхода, обращалась внутрь, и он мог совершать непредсказуемые идиотские поступки только ради того, чтобы иметь возможность хотя бы пощекотать нервы ради простой, но такой родной и необходимой опасности.
Он, совершенно не тормозя, заводил на стороне интрижку, которая в тот момент казалось ему такой желанной и обольстительной. Применяя свои дарования на арене зверской с гладиаторскими правилами и принципами жизни , он , такой беспредельно острый и сильный в своей восприимчивости сходил с ума от женщины. Привкус опасности манил его, будучи крайне обольстительным.
Фантастическая безрассудность его новой пассии была для него неотразима, потому как надоела ему рассудительность и предсказуемость устоявшегося многолетнего быта. Его часто щекотал страх потерять её, он боялся её странных перемен настроения, раздражительности и капризов, а также волн, которые выводили её из берегов предсказуемости .Томление по этой женщине скрашивало его жизнь, соблазняло, очаровывало , украшая его теперь яркую внутреннюю жизнь. Раньше он, устав от переездов, полевой жизни кадрового офицера сильно хотел создать семью, где бы он смог испить покой, райское блаженство стабильной радости и счастья.
На поверку же он получил отнюдь не нежность и романтику , а тягостную серую рутину — довольно пренебрежительное и равнодушное отношение когда -то любимой женщины.
Как уживались в его новой пассии одновременно мадонна и блудница, чувственность и одухотворённость, невинность и телесная опытность? Сам не ведая, он был просто обольщен этой гремучей смесью низкого и возвышенного в ней. Её эмоциональная незащищённость и наивность поглотили все силы души.
Его гениальная сенсорность , богатое воображение захватили с головой, он талантливо устроил их внутренний мир, где они были счастливы. Она постоянно подчёркивала излучаемую им внутреннюю его силу духа, благородство и доброту. Умело вовлекла его в свой необычный , но близкий ему эмоциональный мир.
Чередование жара и холода в отношениях их притягивало и распаляло их до точки кипения, но иными они быть не умели, это их закаляло и притягивало, делало желанными друг для друга.
Они оба владели ключами, которыми открывали друг в друге сердечные и душевные сокровища, несомненные достоинства.Оказалось, что никогда никому не надоедает состояние, когда обнаруживается неподдельный интерес друг к другу.Он сильно страдал от неутолённости своей души, искал любовь, притяжение, эмоции и сердечную близость. Родственная энергетика подпитывает и заряжает их до сих пор, несмотря на периодические и вынужденные паузы.
Но, порой, к сожалению , в эти моменты иногда они терялись, а зря…
Лаконичность внешнего стиля у Лепса — в его чёрном костюме, в котором, как в чёрном квадрате Малевича — мощная энергия жизни, что защищает от чужого влияния территорию его духа. Самый опасный соблазн — не походить ни на кого, певец проходит с честью. Его стиль — редкий почерк певца лёгкого жанра: неподражаемые интонации, аккорды фраз, точное внутренне состояние: когда нужные ноты в нужном месте.
Несмотря на внешнюю простоту, жизнь научила Лепса петь очень глубоко и искренне
о сложных чувствах. Повторения некоторых музыкальных фраз помогают ему усиливать глубину эмоций и преодолевать сопротивление нот.
Его стильность — в умение передавать свечение своего сердца и души нотам, взяв которые, он чётко удерживает их в чистоте законченной композиции. А когда исполняет песни Высоцкого, его ноты рвутся, словно патроны в костре, взрывая мощные эмоции слушателей.
Всегда хорошая, достойная работа похожа на айсберг, большая изнурительная часть которой находится под водой.
Его пение — это владение искусством изменения, когда во время исполнения идёт освоение музыкального пространства и личных интерпретаций.
Слушая Лепса, мне совершенно неважно, как он выглядит, мне интереснее, как он работает: такое впечатление порой, что звёзды — его двойники, коль такой силы испускают свет. Хотя исполнитель обожает читать мудрости философа Монтеня, мне кажется, что музыка ярче может выразить борьбу разума и чувств, чем философия. У певца есть песня «Королева», но по большому счёту ею может быть только музыка.
ЗАГАДКА)
Это, вообще -то, трудно сделать без последствий, поэтому мы иногда перепоручаем
данное дело Богу.
Порой кажется, что этот поиск причин и следствий приводит к ярости проявления
данного инстинкта, который бывает чаще всего от полученной боли.
Нечасто лёд разума может охладить жар данных намерений, которые не всегда имеют
адекватную цену, зато мелкую душу может привести в состояние мерзкого кайфа.
Когда это проделывают, то лишают себя удовольствия сетовать на несправедливое
устройство общества.
Самое убедительное — нанесение рваных и незаживающих ран.
Жаль, что мы, вытворяя это, берём кредит у чертей, а душу отдаём Богу,
наливая бензин в огонь, пытаясь облегчить боль, утешая себя тем, что обязательно
окрасится река кровью, а акулы придут.
Может, кто-то и не взвешивает это дело на весах, уходя в безразличие,
которое можно считать мощным оружием равновесия в этом мире,
позволяя возвыситься над страшной частью своей души.
Сама идея этих деяний некоторым даёт сладкое удовольствие:
помогает обнаружить смысл жизни.
Так что же это за деяние?
РАЗМЫШЛЕНИЯ ПОСЛЕ ПРОЧТЕНИЯ СТАТЬИ ГРОФМАНА» НЕПОСТИЖИМЫЙ НИЦШЕ»
1. Кто кому может запретить попытку предвзятого и личного понимания философского учения, например, Ницше? Никто.
Может, сильные впечатления и ощущения на уровне ментальном и дали возможность Грофману, как философу, выразить своё понимание всех парадоксов философии этого явления, как Ницше?
2. Даже при субъективном подходе вполне резонно формирование области, где возможно уловить черты индивидуальности великого гения философской мысли, что и позволило выделить особенности его взглядов.
3.Грофман, исходя из собственной творческой индивидуальности, стоящей на своей философской платформе, избегая банальных моральных толкований, даёт свою интерпретацию, показывая свой уровень эмоционального и интеллектуального понимания текстов Ницше.
4.Удивительна и точна мысль, что риск выбора опасных средств познания Ницше есть страшный и мучительный путь над бездной обречённого мыслить и познавать, но с грузом жесточайшей ответственности перед миром.
5.По мере знакомства со статьёй, возникает вопрос: «А может, опыт вгрызания в безбрежность мысли — это грех раскодирования замыслов, до которых мы недозрели в силу своего морального, интеллектуального несовершенства?»
6.И глубина осознания — не путь ли в смерть, коль это привело Ницше к погребальному реквиему о человечестве, коль глубина так сильно обжигает своего создателя?
7.А выживание — не апофеоз закономерной неизбежности, момент истины которой — не обязательно банальное счастье и какой -то прагматичный и утилитарный смысл, известный даже гениальному мыслителю? Может, выживание — это какой -то переходный этап к новому рывку и качеству в развитии вообще человечества не в примитивном смысле- комфорту?
Тем более, выживание — всегда борьба, в которой отдельные индивиды оттачивают свои силы, тренируют их для какого-то, ведомого лишь им, рывка в собственном развитии?
8. Не для того ли и разрушают ценности, чтобы каждый из нас хоть иногда, хоть очень редко через боль и ужас находил опору в себе, коль мы всё равно — божьи твари по образу и подобию?
9.Почему обретение свободы мыслится, как безумие? Но ведь безумие — обратная сторона ума. Никто не может определить точно его проявление, ибо мало кто знает границы нормы. А может, наша жалкость есть подтверждение мощи высших сил, потому как до богов нам надо идти миллионы лет, если мы вдруг возомним наше желание вершиной смысла, тем более всем понятно, что человек — существо несовершенное, недовоплощённое?
10.Почему мы порой впадаем в рабство идей, которые утверждают верховность воли, как мощного акта пренебрежения к данной нам жизни
в силу того, что воля — более важный показатель смысла жизни? Вопрос.
Это ли не» злодейство» Ницше, который взял на себя ответственность искушать нас ею?
11.Скептицизм, самолинчевание, собственная казнь — это всего лишь одна сторона движения по пути обретения правды для себя лично, а не для других, ибо мы, словно господни бусы, чаще не соприкасаемся друг
с другом, чем идём рука об руку. Почему -то в одиночестве самотворения нам легче, хотя проверку проходим в момент публичной казни своих взглядов и идей, когда могут распнуть кого угодно и как угодно, даже после смерти.
14. Как прекрасна чувственная, интеллектуальная блистательная тирада, ода предназначению философа в этом мире у Грофмана.
Создаётся впечатление, что человек — это орудие жизни, которое идёт, как по лезвию жизни умело, или неумело балансируя между добром и злом, пытается не только выжить, но и увидеть даже в этом смысл, покорённый волей выбора и сопротивления ему.
БРАВО, ГРОФМАН ЗА УДАВШУЮСЯ ПОПЫТКУ!
ЗА ЭТО ВАМ ОТ ДУШИ:
МОЙ ЭКСПРОМТ:
Весы качаются: отчаянье, прозренье,
То истина, то вдруг её окочененье;
Надежды парус, либо холод лжи,
Большие деньги, иногда — гроши.
Отравленное сердце, дым соблазнов,
Добро и стыд от жизни безобразной.
Никто к вершинам взлёт не отменял,
Теплом души своей ты мысль обнял.
Никому нет дела до лишних забот,
Все сошли с ума в борьбе за комфорт,
Неужели банальны, как анекдот,
Духом горбаты, ничто не спасёт?
Цинично душе предлагая — греши
И оставляя лишь медь да гроши.
Шкалою измерить сердцА он спешит,
Непривлекательный этот аршин.
Но у духа совсем иной разворот:
От музыки вновь -сердечный озноб,
И на небе кружИтся звёзд хоровод,
Хочется пить чистоту нежных нот.
Был свободным художником.
Любил краски и слова, как инструменты выражения его души.
Великолепно владел письменной речью.
Фиксируя то, что волновало, было преходяще, мимолётно, зыбко: постоянно ускользало.
В погоне за моментами красоты и прекрасного больно ощущал своё бессилие: красота была хрупка, быстро умирала.
От осознания этого были страдания.
Понимал, что тайну расшифровать невозможно, за ней можно лишь идти по пятам.
В жизни чувствовал себя молодым: не боялся ошибок.
Умел расширять рамки возможного, считая, что в именно в них может войти и нереальная мечта.
Погрешности в жизни уважал за их непредсказуемость и загадку. Категорически не любил советовать, руководить — не желал людям мешать, уважал их, считая, что они не глупее его и знают сами, как строить свою жизнь.
Никого не поучал, а потрясал своими картинами, книгами.
Своё пребывание на земле видел весёлым, увлекательным и простым. Деньги у него водились всегда.
Давно заметил странную закономерность: чем меньше он о них думал и больше их тратил, тем быстрее они наполняли его карман.
Те же, кто их экономил, вечно были без денег.
Отношение к жизни было творческим: любил её , ища в ней красоту и глубину.
Владел точным и чутким глазом, золотым чувством пропорций.
Говорил блистательно, чем нехотя вовлекал любого собеседника в эмоциональный транс.
Его мысль щедро пульсировала глубоким смыслом.
Наверное, умел мыслить сердцем, воспарять образами.
Собеседники осознавали, что его лёгкий дух был сшит ниточками вдохновения.
Не боялся высказывать то, о чем другие бы умолчали, этому помогало творчество.
Видимо, счастливо соединял в себе в нужных дозах грешность и святость.
Старался не преклоняться перед мудростью, слишком она была для него тяжела, больше влекли смелые поступки.
Наверное, был умнее и выразительнее в творчестве, нежели в жизни, поэтому старался не портить своим лицом лик творческий.
Великолепно знал, что любая его картина, книга — приговор ему, поэтому относился к любой своей вещи, как требовательный родитель: с чувством жёсткой любви, где не могло быть мелочей.
В каждом мазке своей картины видел свой пристальный взгляд,сильные чувства, мог извлекать из цвета, света максимум чувств, которые взрывались затем в образах.
Иногда оформленные линии, краски, оттенки бесили его утратой свежести эмоций, порой ощущал бессилие, что не находил адекватного выражения задуманного.
И воплощая фантазии, очень часто прибегал к отсечению лишнего, фальшивого, серого и невыразительного.
Ему помогало чутьё, интуиция, которая порой ножом «разрезала» сердце, а “кровь” маэстро выхлёстывала нужный штрих, линию.
Знал ведь, что под правильным «лаком» пропадала страсть красок, глубина чувств, тайна.
Верил, что картины пишут на небесах, а на грешной земле он их лишь корректирует.
Не мог же он прикурить у Всевышнего.
Да и его картины — это его жизнь, а не её отражение, ведь столько сил в них вложено.
Содержательность не позволяла усложнять примитивность, а сложное упрощать.
В душе жила яркая звездочка творчества, которая не теряла своего сияния в присутствии других немалых величин — художников высокого полёта.
Наверное, он был лучшим слугой у своего таланта.
ЗАМЕТКИ НА ПОЛЯХ, ИЛИ ВПЕЧАТЛЕНИЯ ОТ ТЕРЗАНИЙ ДУХА ГРОФМАНА,
ПО СТАТЬЕ С.ГРОФМАНА« Продолжая»
ССЫЛКА :http://proza.ru/2012/11/25/1061
.
ЭТОТ АВТОРСКИЙ ТЕКСТ СЕРГЕЯ ГРОФМАНА ПРОЧИТАН И ПЕРЕЧИТАН, ДАЖЕ ПЕРЕЖИТ,
А ПОТОМУ ТЕКСТ АВТОРА СОПРОВОЖДЁН СКРОМНЫМИ ЗАМЕТКАМИ — МОИМИ ПРЕДВЗЯТЫМИ КОММЕНТАРИЯМИ ПОД ЦИФРАМИ( 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8), КОТОРЫЕ ВЫЗВАНЫ СИЛОЙ ДУХА МОЛОДОГО И СПОСОБНОГО ФИЛОСОФА СЕРГЕЯ ГРОФМАНА
СТАТЬЯ «Продолжая» СЕРГЕЙ ГРОФМАН.
http://proza.ru/2012/11/25/1061
Шопенгауэр. О счастье.
Всякое счастье ложно, если быть кратким в желании не повторять слова Шопенгауэра, что счастье отрицательно, а не положительно, что счастье не может быть удовлетворением и удовольствием; хотя сознаётся он далее, что оно — это освобождение от страдания…
1.) наверное, жизнь каждого — тайный процесс для других, следовательно, счастье и страданье — это две стороны одной медали — жизни, узнать, что из них удовольствие, а что терзание — большой вопрос, ибо все мы на разной ступени пути.
Я продолжу; пусть даже это освобождение не столь продолжительно, как нам бы того хотелось, но такой незначительный факт кратковременного облегчения (освобождения) признаётся нами как счастливое событие которое состоялось, это тот короткий шаг за результатом которого мы испытали удовлетворение, мы его прожили и теперь способны вспомнить, и вновь узнать.
2). Освобождение от боли, страданий, дискомфорта — это запоминающееся мгновение, воспринимающееся, как снятие напряжение, освобождение от блоков и оков страдания, даётся, как мне кажется, чтобы ощутить всю силу продвижения вверх, но только на миг, потому что дальнейший путь, если это путь познания себя и мира — вновь преодоление через встречу с препятствиями: такими, как ты сам.
Теперь это то состояние, что запечатлело себя в сознании, как ориентир, что имеет власть над нами и в качестве мотива, и в качестве цели. Этот внутренний захват, становится нашей счастливой тюрьмой, но несмотря ни на что, мы снова хотим испытывать и предвкушать поимку жар птицы и нам этого достаточно, что бы быть убежденными, что мир не совсем пал, и что маленькое счастье, пусть даже «для каждого своё», каким бы ложным оно не казалось, оно все же есть…
3).Мнимое счастье — всё равно иллюзия, мы это, может, и понимаем, жаль, что не принимаем.
Шопенгауэр. О блаженстве.
Философ выводит, что блаженный тот, кто одерживает решительную победу в борьбе над собственной природой; это существо чистого познания – неомрачненное зеркало мира, его ничто уже не может удручить, ничто не волнует ибо все связи с миром он обрезал…
4). Мне кажется, что в силу несовершенства природы человека, так как он духовно ещё незавершённое существо, находясь в недовоплощенном состоянии, он в пути, который дан ему, наверное , как шанс развития, осознания, понимания, изменения. И решительную борьбу над собственной природой я воспринимаю, как возможность преодоления именно несовершенств.
Когда читаешь эту мудрствующую зарисовку, навевается сходное состояние, что проводит странные параллели с образом йогина в медитативной позе долгого лотоса, долгого настолько, что исполняемая психотехника может считаться окончательно исполненной, исполненной настолько, что являет нам вполне уместный вышесказанный пример Шопенгауэра, то есть пример, являющий победу над страстями…
О святое тело без страстей,
которое так хочется наречь беднейшей тряпкою
со спящею душой, достигшую блаженный дух во сне,
в котором снов и нет, в котором око созерцает пустоту
и тем блаженно и вполне свободно …
5). По поводу страстей: кто знает, проклятие или счастье ими обладать?
Этот маятник: разум — страсти (эмоции) драгоценен, ибо часто показывает нам, чего мы стоим в этом мире( каждый раз в нас побеждает то чувства, то разум). И если разбираться, то для творческого человека во всех областях, получается, что эмоции оживляют холод острого скальпеля — разума, вдыхая аромат жизни в любое дело, а потом можем ли мы узреть замысел высших сил, для чего эти страсти, которые обостряют все наши реакции на сложнейшие вызовы реальности?
Но все же на этом эмпирический результат по достижению предела теперь прекращает всякие попытки по проживанию жизни, как драгоценного опыта, сей акт это скорее отказ от опыта, когда воля спящего находится почти на нулевой отметке, когда она свершает одно единственное и главное усилие, это всеволевой акт по удержанию воли, когда воля удерживает самую себя от срыва в пропасть мира. Воля делает невозможное, что бы как можно дольше оставаться в разрыве, ибо разрыв обеспечивает связь с трансцедентнным.
И нам, совершенно не владеющими механизмом по обретению такого состояния, по наивному заблуждению видится иная и совсем не красочная картина, в которой нет той описываемой легкости понимания. Лишь тяжесть неподъемного и запредельного смысла, точнее бессмыслия. Мозг отказывается усваивать и принимать то, что потерять почти все, оставив себе только замедленный ход непрерывного дыхания – есть полноценное обретение себя.
6). Обретение себя через усилия — эта психотехника преодолений, когда понять своё место в этом мире дано не каждому в силу разного уровня сознания и индивидуального развития, это разворачивание содержания найденного семени каждым лично: из редиски тюльпан не может вырасти.
Самолюбовь сразу жалеет нас и мы отказываемся терять себя, себя не отыскавших и не готовых расстаться с собой, не готовых сознательно и неотступно идти, идти без оглядки в будущее и прошлое…
7).Я бы назвала это не самолюбовью, а жалкой слабостью души.
В нас еще нет того бесстрашия с которым решительно бросаются в пожар, в нас еще слишком мало той воли, что направляла бы на поиски вселенских сил…
Поэтому нам остается лишь кукушкино счастье и иррациональный ужас в ограниченном уголке тесных стен, что приводит нас к выводу, что ни тело ни сознание, а значит и сам человек не только не имеет право, а даже не достоин и самой жизни ибо она мыслится им, как порча; и не в каких аспектах – социальных, психических, биологических, человеку нигде нет места. И нет той плодородной почвы, где будет посеяно и вскоре взойдет и вызреет не отравленный плод, а плод духовного благополучия, который мы с полнотою и уверенностью, отбросив всяк отрицание и неверие, смогли бы безотлагательно признать; да, наконец-то мы располагаем жизнью – жизнью достойной человека…
8).Ввиду того, что человек — существо уникальное( открытое миру, неповторимое, незавершённое духовно);существо универсальное( способное к любому виду деятельности труда); существо целостное(раз объединяет в себе психические, биологические и духовные начала), то достижение гармонии, или жизни достойного человека, как ВЫ говорите, может быть при максимальном сложном самопознании своих возможностей, способностей и реальном их применении для изменения своего Я, чтобы обрести смысл своего пути: у каждого он свой.
Удивительно скромный автор на прозе . ру попался мне совершенно случайно,
за что господину случаю особое спасибо.
Я человек довольно искушенный и начитанный, меня мало чем можно удивить, но Грофман?!
Его произведения парадоксальны, философичны, пронзительны, по — человечески беззащитны — он никогда не может огрызаться в ответ.
Мне кажется, что это не от слабости, а от внутренней его силы: стоит ли метать бисер перед…
Особенно мне нравятся его стихи. Необычность метафор, редкие образы, проникновенные чувства меня пронзают, вызывают противоречивые эмоции.
Лексика, построение фраз, содержание необычны, изощренны по форме , эксклюзивны по исполнению.
Они выражают его яркую индивидуальность и пламя внутреннего мира.
Проникновенна фраза Грофмана в стихотворении » Нелюбовь»:
«Когда все песни спеты в убожестве стихов», потому что , действительно , языковые ресурсы ограничены и не могут передать всю полноту чувствования на уровне физиологии духа.
Недаром поиски НУЖНОГО слова изнуряют любого автора.
Это порождает тоску и неудовлетворенность, так как передать, просканировать до миллиметра содержание жизни души проблематично и крайне сложно.
А чего стоит фраза — декларация: » высший танец пишет Дух на чистом полотне небес» в » Ностальгии»!
Она дает возможность понять терзания автора , который искушен демоном сомнения и саморазрушения в созидании своего мира.
По — моему мнению, креатив и талант распирает его изнутри, что приводит к взрыву — он в муках, сомнениях рождает свои произведения.
Страсть писать, «рожать» чувсва, образы неумолима:
Давая каждый день зарок
Не отвечать на страстный крик,
Не потакать тому, что хочет
Меня до Бога вознести.
Душевные самоистязания автора выливаются в сомнения:
— в искомом » пропадаю»,
— увядаю » самой силе лет»,
— «во тьму незнания врастая,
снимая с тайного запрет».
Его миниатюру » Из писем к AILO» прочитала на едином дыхании, сгорев в чистом огне наивных грехов Грофмана.
Для меня произведения Сергея Грофмана — это искрящаяся комета на небосклоне в ночи.
Может, природа придумала человека, чтобы он, как божий инструмент, помогал её познавать? И не для того ли, чтобы в процессе этого таинственного и сладкого познания мы могли увидеть её изначальную и невинную красоту? Не она ли так щедро и радостно заливает нас всеми мыслимыми и немыслимыми красками жизни? Для меня она, как вечно недосмотренный мистический сон, который, увы, вечно жадно смотрю и
не могу досмотреть до конца. В самые лучшие моменты откровения наступает полнота бытия, когда природа вдруг совпадает с лучшими пазлами души. Конечно, ей неведомы гонка за успехом, деньгами, славой, она не способна к патологическому самоупоению от материальных приобретений.Не понимает и не принимает ненасытное обжорство всех инстинктов тела.
Самой поздней осенью, чаще в холодный ноябрь, у меня необъяснимо появляется сильное желание жить остро, нежно, мужественно перенося обморочную силу неизвестно откуда нахлынувших тоскливых чувств. Мне в это время кажется, что дни мои спеклись, словно твёрдый и равнодушный снег на обочине дороги. Глаза фиксируют безжалостные и неумолимые гибельные знаки неотвратимости смертельных изменений в жизни природы: сухой, лёгкий и обречённый осенний лист что-то неслышно шелестит, словно старуха помертвелыми губами. И каждый раз пронзительно ощущаю какую-то таинственную силу жизни: заведённый круг её обязанностей не утомляет, нет усталости от повторов известных перемен. Она не надоедает, потому что каждый раз в тихом восторге принимаю её прекрасные подарки, которые невыносимо пронзительно напоминают мне скоротечность дней, в череде которых быстро мелькает мотыльковая краткость любви. И как, однако, дымкой на горизонте растворяется сказочный куст мечты. Как хочется отрешиться в эту пору от житейской суеты, совершить хоть какое -то открытие в себе.
Наверное, бег времени не унижает, а возвышает, манит и зовёт куда -то вперёд. Только куда?
Слава Богу, ноябрь никогда ничего не обещает, не дразнит надеждой, не кормит обещаниями. Небо чистое, голубое, ясное. Лёд, словно тёмный и блестящий лак, подёрнул лужи. Тишина такая, будто я неожиданно и вдруг оглохла.
Минуты жизни обречённо и тихо падают в бездну…
ЗАГАДКА.
Этих сущностей у нас повышенное содержание, коль обладают гениальной способностью не понимать простых проблем. Они уникально умеют усложнять самые банальные дела, чтобы максимально защищать себя. Статистика для них — спасительный щит, которым крайне удобно прикрываться даже при самых неблагоприятных стечениях обстоятельств.
Критику воспринимают,как недоразумение, либо словно шутку. Великолепно маршируют на одном месте. Иногда их лица похожи на гербовую печать. Талантливо делают ошибки, но только безымянные, чем и гордятся. Их мощные связи подобны прочным сетям, в которых остаются нужные им золотые рыбки. Не любят шевелить как мозгами, так и пальцами. Колокола не слушают, обожают барабан: позволяет вовремя бить отбой. Лучшей формой выживания считают постоянный хаос. Их невозможно взять пустыми руками. А в какой, однако, грамотной форме они заблуждаются: под всё подводят научную концепцию. Они подобно холодильнику замораживают все чуждые им идеи. Из всех времён года им ближе прошлое и будущее, настоящее их раздражает. Самые симпатичные цифры для них — дутые, коль они невесомые, их можно, не напрягаясь, вынести на свежий воздух. Лучшее орудие труда у них — шлагбаум, который есть возможность ставить там, где им хочется — для любых инициатив, особенно снизу. Обладают ловким интеллектом, коль умело всем вправляют и промывают мозги.
Если бы их не было, как можно было бы проверить состояние нервов у населения? Их инструкции сильнее конституции. Лучше них никто не убивает так сладко время своей жизни, но нашей — в первую очередь. Их них получаются лучшие фантазёры: они гениально придумывают себе занятие, чтобы голова болела у нас с вами.
Их визитная карточка похожа на сияющую корону короля.
А нано-мышление упрощает любое дело: нет бумажки, значит, и нет проблемы. Им ближе философия клептоманов: чужая рубашка, а лучше кошелёк, ближе к собственному телу. Их забота о каждом в обществе облачена в форму личных интересов.Умеют же делать хуже, чтобы стало всем сладко…Как страстно , по- шекспировски , они нас душат, словно Отелло Дездемону.
Интересно, ведают ли , что творят?
