pirgri39

И вышивает Господь на полотне нашего пути — дороги тонкой иглой острой правды, ибо только от неё можно обрести крепость корней. Он просто дарит любовь, никого не прошивая иглой оценки или уценки, не взвешивает на торгашеских весах судьбу человека. Слабеют силы от гладкой дороги, камешки помогают накопить энергию для преодолений. Скольжение божьей руки по краю бездны, словно бритвой по лезвию препятствий: не одолеешь — срежет сила бытия, как колосок при жатве. Взмывают парусом крылья от сопротивления ветру жизни. Кипящим вином цвета спелой вишни льётся кровь по жилам. Ею, как валютой, расплачиваешься за быстрокрылые дни и минуты. Зубастой собакой настигают тебя испытания, а ты купаешься в немой пыли будней. Каждое утро будит вздох нежности любви, чтобы вечер смог его выдохнуть в невесомость ночи. Льну душой к осенним строчкам грусти. И нервы туго затягиваются в узел ясных и сильных чувств. А смелые побеги страсти пурпурной краской кричат на кустах калины. Хриплой нотой свободный ветер ударяет в сердце. Тают несбывшиеся желания в дымке тумана. А слова, особенно чужие и злые всего лишь слова, словно листья, сыплются на землю… Пусть она будет им пухом…
Как ясно и чисто на душе…

Он слишком много сделал для меня: вернул мне, не зная об этом, шанс понять себя, чтобы я достойно чувствовала себя. Несмотря на его военное прошлое, он умел, или научился, вступать в эту звериную жизнь не как в бой, а по — человечески, тонко, прочувствованно.
Вопреки всем чудовищным обстоятельствам сумел подняться выше и помочь встать мне с колен зависимости, страха, неуверенности в себе.
В глубине души он — возвышенный идеалист, романтик, который несмотря ни на что верит в добрые силы человека.
И именно эта позиция позволила высветить во мне меня настоящую, не закрытую на все пуговицы души. И он, конечно, знает, если не будет хоть маленького идеала в сердце, значит, ты просто не уважаешь себя.
Профессиональная сила многих военных совсем недавно оказалась источником общественной слабости: они не смогли сразу перестроиться в условиях тотальной торговли всем и вся, расхристанной свободы от честности, порядочности, культуры, обязательств, дисциплины. Им было крайне тяжело и горько. Этот тотальный кошмар длился до того периода, пока не нашёл применения своей золотой голове и умелым рукам мастера. А обостренная совестливость и чувство справедливости всегда было при нём. Изощрённая игра мощных усилий потихоньку помогла затянуть раны от всех обстоятельственных и общественных катаклизмов. Внутренняя устойчивость характера не давала малодушно отдать реальный мир своей семьи, души, памяти об отце на растерзание каких -то странных политических событий, экспериментов времени: крестьянская косточка вперемежку с военной закалкой не дала повредиться прочному корню преодоления всех тягот. За спиной был он сам, его привычка не сдаваться непредсказуемости обстоятельств, умение внутренне рисковать, страховать самого себя. Именно это и приводило его к тому, что он добился успеха в самом главном — быть самим собой несмотря ни на что.
Весы размышлений не раскачивал нытьём. Душа не спала, а это уже — настоящая жизнь.
И вот тут его прорвало: стал писать, много, где-то рвано, но с сильными чувствами, взрывая бурлящий поток хмельных воспоминаний, которые разрывали сердце в ленточки, болью захлёстывая душу. Слово для него было тайной, которое исцеляло, врачевало, выливаясь в какие-то кровавые сгустки энергий, затормозить которые был не в состоянии.
И это чудо непостижения полноты смысла слова он до сих пор носит в себе, как мистический клад, которым и не знает, как и распорядиться. И тем не менее парк своего внутреннего мира, слава богу, не превратил в лесоповал. Любит слушать и слышать, понимать и вникать, всматриваться и восторгаться. У него потрясающие способности трезво оценивать мир и своё место в нём. При этом нет хамского цинизма: несмотря ни на что способен доверять жизни и своему выбору. Его невозможно утрамбовать в серую массу равнодушных к своей судьбе. Видимо, взрастил в себе редкие в наше время светлые способы человеческого отношения к тем, кто встречается на его пути. Он не обучен использовать кого-то в качестве сырья для своих дальних целей. И как обучала его жизнь , не калеча, одному Богу известно…