Как жестоко хлестал ветер в лицо, дождь бешено колотил асфальт.
Погодное сумасшествие исступлённо доказывало свою непредсказуемую мощь. Крупные капли воды остервенело пузырились в огромных лужах, входя в раж дикого и буйного ритма ударов, которые неистово ярили ноты
зверской мелодии. Казалось, шальное безумие кипело пеной злой силы, побеждающей ещё недавнюю полноту тишины и покоя.Чёрные потоки ярости выплёскивали свою злобу на спины согнувшихся прохожих. Потоки дождя сливались по цвету с тёмным и недобрым небом, изливая сумасшедшую энергию на крыши домов и всего мира.
Серые безжалостные тугие плети дождя отыгрывались на беззащитности людей. Прорываясь сквозь все поры, вода яростно расплёскивала свой гнев, казня и раздирая, мучая и истязая в союзе с ветром деревья и цветы, животных и человека.
Софья стояла в тёплом плаще, удобных сапогах под зонтом и наслаждалась этой стихией: она обожала такую стихию погоды.
Все последние три года у неё промелькнули перед глазами, словно в мультфильме. Она видела себя в каком-то фантастически- мистическом сне, ощущая глубокое, громадное, непреодолимое, скорее, неудержимое и жгучее влечение к жизни. Казалась себе высокочувствительной и мощной антенной, поглощающей лишь ей отданные волны, которые, подобно
золотым ярким ниточкам энергии, были направлены прямо в сердце.
Какими-то содрогающимися импульсами они сжигали её изнутри, при чём
подчиняя полностью волю. Ощущала себя цветком, неожиданно расцветшим, когда от него уже этого не ждал никто.
Не ожидая от себя, зарыдала, уязвлённая своей острой впечатлительностью, эмоционально сбившей её. На губах почувствовала морской привкус воды, пахнущей йодом; глаза утонули в лужах; слух поразила вдруг неожиданно наступившая тишина — резко прекратился дождь. Такой контраст ошеломил её: вспышки, взрывы, выхлесты природы исчезли, да так быстро, что в глубине души она сравнила это со своими неожиданными перепадами эмоций, чувств, мыслей, которые порой молниеносно и больно прошивали её чувствительнейшую натуру.
Имея невероятную чуткость ко всяким переменам, она страдала именно осенью, когда напрягало всё: дефицит солнца, мрак ночей, запахи, накал переживаний, драматичные осенние ноты красок.
До сих пор она боролась с собой, пытаясь укротить свою природу, подмять
её, задушить свои порывы, вразумить их. И эта борьба всегда приводила её к одному — надрыву, мучительному физическому и психическому надлому, сокрушающему естественные проявления инстинкта искренности. Она оглянулась вокруг: багровые насыщенные тона листьев, пламенеющие алыми вспышками огней, похожие на пунцовые фонари ёлочных игрушек.
А молчаливо кричащие о любви ягоды рябины и калины ликовали восторгом
полноты этого чувства.
И после дождя наступила услада взора красками, упоение прозрачностью и свежестью воздуха, сладкое блаженство от пьянящего великолепия осени, её чистоты и мудрости золотого опыта — приходить на эту землю каждый год вне зависимости от наших желаний …