Архив за » 2012 «
Время в банк не положишь: проценты не даст,
Словно мы камикадзе: готовим свой час.
Отмеряя шаги, стрелки молча идут,
Нас догнав, в порошок с аппетитом сотрут.
Что есть время? Иллюзия? Бред? Красота?
Или сон? Или может, беда? Ерунда?
Жизнь — мгновение, вспышка, огонь, пустота…
Может, время — печать эйфории креста?i
Наверное, первобытным людям в пещере повезло: часов не было, а потому мало кто из них задумывался над трагизмом жизни, которая так скоротечна и коварно предначертала каждому расплату — старость и смерть.
Время, как зеркало: показывает в убедительных образах метаморфозы бытия, переход количества в качество.
Часы тикают, словно пульс моего сердца, отмеряя время моей жизни.
Глядя на них, я всегда вижу холод и безвозвратность непобедимой точности — число. Минуты падают в бездну, как головы казнённых, за роскошь прожитых лет, безропотно катясь с плахи времени.
У меня никогда не возникало желания потрясти их, чтобы узнать, не замедлили ли они свои шаги. Неужели они дают возможность узнать, что такое жизнь, загоняя, тем не менее, мерно, неумолимо и последовательно
в бездны вечности. Конечно, часы можно сравнить с рекой, коль они так зримо показывают, что время беспощадно утекает, увлекая и нас за собой.
Часы — механизм измерения вечности, но сами не бессмертны.
Я не знаю, каков их век: они могут просто выйти из строя, сломаться, наконец.
Нередко часы намекают, как жизнь изнашивает нас, что мы недолговечны: когда пробьют последние минуты, то навряд ли мы сможем подвести их стрелки — да и это будет так неважно.
Любопытно, что не знаем, что делать со временем, но как точно ведает оно, что делать с нами: каждый получит то, что ему причитается.
Порой кажется, что циферблат для разных людей: в дар — либо корона, либо плаха, которые мы получаем с одинаковой скоростью — двадцать четыре часа в сутки. И благодаря времени, мы наблюдаем удивительную картину: жизнь несётся перед глазами с бешеной скоростью, которую обнаруживаем для себя в трагическую минуту, когда время сжимается до неприличной малости: его почти не остаётся.
Теряя время, мы одновременно в рюкзак жизни кладём тяжёлые камни опыта.
И если стрелки часов откачивают силы у тела, то как прибавляют психологической устойчивости душе и сердцу.
Дай Бог, чтобы часы страстно выбивали чёткий ритм движения, но при этом не уничтожали веру в смысл и предназначение жизни…
Почему не хватает времени, чтобы стать счастливым и самим собой?
Как убедителен факт, что ни одной минуты у жизни купить невозможно даже за платину и бриллианты.
Часы для меня, словно враг: когда тороплюсь, то они идут слишком медленно, когда же откладываю что-то на потом, то время на них летит со скоростью света. Неужели самый ловкий и мощный убийца — время на наших часах? И съедая нашу жизнь, не оно ли закаляет наш дух? И когда я гляжу на часы, я не только оглядываюсь на прошлое, но и довольно зримо вижу будущее, как в зеркале озера — высокое небо.
И почему жизнь может отнять у меня время, я же не могу ни с кем поделиться этим сокровищем ни с кем?
Когтистой рукой желаний я могу всего лишь повредить стрелки часов, но не сумею остановить время.
Точно мои часы показывают, сколько мало его осталось: при любом раскладе жизнь слишком коротка. Только время умеет так убедительно распять на циферблате часов, словно на плахе за сам процесс жизни. Сначала часы бьют за дела, а потом убивают за ошибки. Мистическая вечность закодировала свои тайны в минуты и часы, как тело фараонов в саркофаги.
Время! И всё равно я тебя благодарю за возможность быть: даже если кратко сгорю в пламени твоих костров! Ты — гений, коль умеешь так неузнаваемо менять мою судьбу, характер, тело и душу! Я счастлива уже тем, что могу кинуть горсть золотого времени любимому человеку. Это время, словно экзотические лёгкие птицы, пролетит, словно красивый и удивительный сон, который буду ждать и с нежностью вспоминать.
Мне прекрасно от осознания, что у меня есть прошлое, настоящее и будет будущее, в которых я могла и могу совершать поступки. Время — ты для меня самый загадочный, волнующий, яркий и прозрачный кристалл, сквозь который я иду уверенно и осмысленно. И жизнь моя потом, благодаря тебе, взлетит на вечное небо, откуда искрами света будет светить лучами маленькой звезды для дорогих моему сердцу людей.
Душа, плашмя распластавшись на песке, потихоньку плавилась в золоте лета. Она была просто голой, как череп Эзопа.
Тихо вопрошала себя: «Когда постоянно нет с тобой рядом того, кто дорог,
разве могут быть отношения? Нет. Их однозначно нет. Это факт.»
Душа по капле выпускала, словно вена кровь, выдохи: вздохов уже не осталось.
Безнадёжность была такой плотной, даже разрезать было невозможно
да и нечем: сил не осталось, а разорвать и подавно.
Густая пелена, похожая на обыкновенный туман, висела перед глазами:
не было видно ничего… Неужели туман может плакать?
Как ночь удобна: она позволяет прикрыть вуалью темноты тайны чувства.
В этом есть вся прелесть основательности и надёжности, но нет привлекательной открытости. Как трудно от терзающей зоркости, которая помогает сквозь внешнюю оболочку прорваться к сути, преодолеть притуплённость, пелену фальши и отличить кажущееся от действительного.
Однако, свои закоулки вижу ещё яснее, но прячу их от постороннего взора, ненавижу выворачивать дно. Невозможно быть счастливой долго, видимо, этот период, когда многого просто не знаешь.
Обычно не могу назвать имени того, кого люблю: равносильно тому, что оторвать часть себя. В некоторых вещах я довольно скрытна: думаю, душа всегда должна иметь свою территорию, на которую не может ступить чужой, где хозяйка только одна, не более — это не место общественного пользования. Когда сохраняю молчание, то мне кажется, что оно хранит меня сильнее и надёжнее. Уверена, что молчание — лучшая валюта мира, самый мощный вклад в банке жизни, его не купить ни за какие деньги.
Я довольно стойко переношу испытание молчанием, которое всегда было страданием, коль святые так редко молчали.
Молчать — не значит, не думать и не чувствовать…
Молчание для меня — убедительный аргумент в схватке с недругами: стоит ли метать бисер?
А потом, когда молчишь, то есть возможность больше услышать и слушать.
Цветы благополучия и стабильности чаще растут в саду сладкой немоты, погружённой в звуки природы. Длительное молчание, вроде медитации, бывает умиротворённым, совершенно не в тягость, только с близким тебе человеком. Разделённое молчание сердцем всегда просветляет, да и сближает, словно единый пульс крови.
Стараюсь прислушиваться к молчанию близких мне людей: оно проникновеннее шелухи слов.
Долгое молчание — золото высшей пробы: добывается в полной немоте дум. Неужели истинная поэзия находится в паузах между мыслью и чувствами?
И, всё- таки , мера в молчании должна быть, коль оно не протест, а глубокая и красноречивая пауза. Когда дорогой человек тебе молчит, послушай внимательно себя, своё сердце…
Я никогда не надеюсь на тёплое к себе отношение: неровен час, когда могут горячо послать куда подальше, отчего трещины в отношениях сразу станут бездной. Достаточно выразить своё понимание, чтобы тебя неправильно поняли в меру своей головы. И если даже ты никому ничего не должен, не значит, что так думают другие, которые могут от тебя ждать нечто такое, о чём ты и не подозреваешь. Не дай Бог относиться к себе при этом так, как относятся люди друг к другу. Не стоит пинать себя, размазывать и самоуничтожаться, занимаясь садизмом самоизбиения. . Смысла не вижу, чтобы стенать о своей участи, тем более с уроков истории запомнила фразу моего учителя: палачи всегда глухи к боли. И коль склоняют иногда твоё имя, то это говорит о том, что оно что-нибудь стоит в этом мире. Вообще, самые приличные отношения складываются не быстро. Знаю точно: чего ищешь в другом человеке, то и находишь, ибо высшие силы всегда выполняют заказ точно и в срок. Так что, лучше не рисковать, чтобы не убеждаться каждый раз заново в этом.
Как жаль, что нередко в отношениях побеждает традиция папуасов: после обеда всегда благодарят съеденного. Опыт меня убедил, что люди, обладая сумасшедшим воображением, наделяют своими качествами окружающих, видимо, соображение чаще бывает слабее. И всё-таки, следует признать факт, что сами люди не разделяют себя по отношению к другим на друзей и врагов, это делаем мы в своей голове: уж очень трудно заглянуть в глаза слепому. В глубине души я радуюсь, когда я не нравлюсь чуждым мне людям, это как нужный мне тест на совместимость. Нет ничего безнадёжней, чем выяснение отношений: они либо есть, либо их нет. Не вижу смысла кидать драгоценные минуты жизни в жертву доказательствам, что я не та, за кого меня принимают. Мне почему-то идёт на пользу, когда мне делают больно: обучение жизни беспроигрышно. Да и любые различия между людьми, как острая и ароматная приправа, учат толерантности. Может мера непонимания и есть степень проявления агрессии в отношениях между людьми? Способность понимать не зависит от интеллекта, скорее — от сердца.
Не стоит тратить силы на изменение чужого мнения, умнее — тратить их на любовь к близким и родным. Больше всего меня привлекает полнота духа, которой чужды тщеславие, похвала, преувеличенное внимание, лесть.
Да и что такое вечный двигатель в сравнении с пламенем человеческих мыслей, чувств и страстей?
Мало кто хочет испытывать страх. Однако, есть и в нём и некоторая польза.
Он охраняет от опасностей, помогает к ним быть готовым, а как мобилизует наши внутренние запасы жизнестойкости.
Уже хорош тем, что словно холодный душ, придаёт бодрость уму, который вдруг обнаруживает в себе мощные ресурсы: начинает крутиться со скоростью света.
Конечно, страх не может быть препятствием для жизни, хотя серьёзный ограничитель, но его диапазон возможно преодолеть: всё дело в нас самих.
Моя бабушка снимала страх тем, что писала прикольные рассказы — страшилки, после чего легко его выкидывала, как она говорила « в мусорное ведро беспамятства». А может, её храбрость была в том, что у неё просто не было времени на его долгое пережёвывание? Или скорее в том, что она слишком любила жизнь, которая не давала ей бездарно похищать у себя минуты бытия?
Как саркастично она произносила:
-Всё на этом свете было, повторяется, так чего же бояться?
Ничего нового нет!
Это чаще всего приводило в чувство тех, кого невозможно было переубедить, что бояться нечего.
Да и более мощные потрясения жизни чаще бывают сильнее страхов.
Конечно, страхи были, будут и есть, но важнее — наше отношение к ним.
Когда страх делает нашу жизнь невыносимой и ненужной, то, наверное, вот тут-то и теряешь всякий страх.
А может, мы всю жизнь внутренне кричим от страха, словно новорождённые, что могли не родиться? Но как же можно обижаться на страх, если, испытывая его однажды, мы поняли, что пора кончать заниматься ерундой, пора браться за ум?
Значит, страх может исправлять, даже направлять нас по лучшему пути? Наверное, сила страха, как и яда, в дозе: в малых — стимулирует и исправляет, в больших — разрушает и приводит к гибели. Думаю, что, будучи сильным провокатором, страх показывает наше нутро: гнилое или здоровое — это факт.
А потом, драгоценнее жизни — время, а страх сжирает это богатство, так стоит ли кормить в себе этого кровожадного зверя?
У каждого свой монстр страха : Бог, дьявол, смерть, но страшнее самого себя никого нет: ибо ты позволяешь себя добровольно сделаться рабом своей безудержной фантазии. Уж не оттого ли боимся жизни, что она -довольно коварная и беспощадная спутница человека, коль от неё в конце концов умирают?
Жаль, что иногда паралич страха мешает нам совершить хоть каплю светлых дел…
Каждый раз, слушая, что люди недовольны властью, думаю, что, всё — таки,
власть никогда не была и не будет механизмом построения лучшего общества.
Культ неправды, точек зрения богатых, власть имущих ,
каких -то там кланов, криминала делает ДУХ слабее.
А культ тела может просто сожрать культуру: уже ничего не осталось,
чего не вывернули бы до технических алгоритмов физиологических процессов,
при том с указанием, как от этого получить максимум рекордного удовольствия.
А заполнение объёмов души агрессивно — репрессивным мышлением рушит
подножие элементарного уважения друг к другу.
Когда мне недавно мой двоюродный брат рассказывает, что друг,
который зарабатывает большие деньги, ему заявил:
-Ты — дурак, зачем ты читаешь так много и учишься?
Что тебе это даёт? Денег ты однозначно не увидишь.
После чего я вспомнила фразу :
«Аритмия духовного развития всегда опережала и будет опережать
материальное продвижение» ( за смысл ручаюсь).
И то, что нужно духу — не всегда необходимо прагматизму: мерка разная.
Да, всё кругом неоднозначно.
Может мы не хотим замечать какие — то значимые проявления реальности,
закрывшись лишь на поверхности лежащими и видимыми вещами,
не копая глубоко и тупо их обсуждая, делая часто их предметом наших
легкомысленных разговоров: террор, алкоголизм, наркомания, преступность,
гомосексуализм, порнография и т. д.
Вроде бы и дождались свободы, наконец — то, но она приобрела все признаки
механизма отчуждения друг от друга: мы стали тотально свободны друг от друга,
культуры, чести, стыда, совести, ответственности, любви.
Как — то совсем недавно с точки зрения истории в культуре был водораздел
между талантом и бездарностью, то сейчас так говорят: просто разные вкусы,
при чём талант или бездарность.
Культура стала обыденностью, своего рода десертом к ужину, дизайном спальни
у нового буржуя, не более.
И всё равно очевидно, что культура — истинная реальность нежели «быдловатая» жизнь, может,
она — та точка роста нашей души, которая приведёт к утешению и спасению
от мистического ужаса реальности.
Неужели экономические права важнее культурных?
А может, уровень и сила общего здоровья народа как раз и выливается из неё?
Мы почти совсем не затрагиваем темы нашей духовной силы, творческих прорывов,
мужества, истинной любви, самоотречения.
Любая наука успешно познаёт бездуховный точный мир факта.
Но, мне видится, вот его смогут преобразовать на пользу конкретному человеку
лишь вера и образ.
Именно они являются золотыми семенами культуры, прорастающими внутри человека,
согревая его любовью и сокровенностью.
Глубока мысль:«Мир есть бледное отражение искусства».
В чём — то это правда: жизнь — это факт свершения жизни от природы,
а культура — искусство — мир, сотворённый ЧЕЛОВЕКОМ, который преобразованием
заявил о втором мире, об острове духовной жизни.
Духовная жизнь, словно живая вода, наполняет нас красками, звуками, чувствами, а
через них время застывает золотыми отпечатками творческого следа.
Но может Шпенглер прав, заявляя, что мы наблюдаем ЗАКАТ КУЛЬТУРЫ?
Может, с победой цивилизации, стремления лишь к комфорту, КУЛЬТУРА УМИРАЕТ?
Бабе Маше было уже далеко за семьдесят.
Жизнь скукожилась до размера маленькой комнатки в доме престарелых.
Развлечений не было, если не считать перемалывание косточек друг другу,
бессмысленное обсуждение политических новостей, не радующих уставшие сердца ничем, только возможностью «выпустить пар» на власть.
Каждое утро давалось нелегко: скрипели кости, болела голова.
Вставая, вспоминала сны, которые за ночь истерзали её, особенно часто снился муж, который уже как 20 лет лежал в сырой земле, не оставляя в покое последние годы. Чтобы отогнать старушку- смерть во сне, она не забывала выматерить мужа, так учила её родная тётка, которая говорила две знаменитые фразы: кто свистит, тот кликает беду, а вот маты отпугивают злые силы. Тогда баба Маша и поднаторела в мастерстве отпугивать эти силы. Струны души уже ослабли, но тело больше устало.
Воспоминания были так ярки, как будто события произошли вчера.
Трогало всё, хотя и не отличалась ранимостью. И как умереть вовремя, чтобы не напрягать родных? Ей уже было не важно, как она живёт, главное — чем.
А жила она только сыном, в сердце с болью пробиралась радость, которая охватывала её, когда он приезжал. Это утоляло жажду смысла жизни. Ей казалось , что в сыне она проявилась сильно и мощно, хотя в его внешности ничего не было от неё — вылитый отец. Редкое общение с ним поднимало настроение. Он не махал лопатой, работал начальником, крылья жизнь ему не подрезала. Жаль, что жена попалась сварливая, злая и недобрая, а так всё было неплохо.
Баба Маша повесила над кроватью фото сына, знала, что в любую минуту сможет пообщаться с ним.
Когда становилось на сердце хорошо, она пела знаменитую песню своей молодости «Течёт река Волга…», которую когда -то исполняла Людмила Зыкина, её любимая певица.
Иногда баба Маша мурлыкала эту мелодию под нос, потом тихонько ревела, а затем плач переходил в сдавленное тихое рыдание, за что она страшно ненавидела себя. Сердце, видимо, рыдало и пело,просто оно устало лишь стучать. Страдания были и горькими и сладкими одновременно. Сын — единственная форма счастья, которой не пресыщалась, а жила. Отдача себя не истощала, а дарила энергию. В своём сыне больше видела силу их породы, а не жалкую руду.
Ох, и знала баба Маша, что дети выжирают жизнь родителей, но являются её смыслом.
Вчера она вспомнила, ей повезло — она так легко встала , ничего не болело, она даже испугалась, думала, что это сон, в котором она просто попала в рай — не ломало ни одну косточку, грешным делом решила, может, уже умерла? Самое любопытное — она увидела свою душу, которая была на вид нежна, словно лунный свет, тонка, как дуновение ветерка, и ароматна, подобно полевым и скромным цветочкам.
Ей пригрезилось, что Господь сеял зёрнышки Любви в саму душу, дарил знание, чтобы могла узреть истину.
Да, она отдала сыну лишь то, что имела сама: доброту, силы, внимание, любовь. Видела, что с годами пространство доверия и любви между сыном и ею становится всё шире. Не желала привязывать сына к себе, никаких жертв с его стороны не требовала.
Да и вообще, никогда не была махровой эгоисткой, даже когда невестка настояла, чтобы она уехала в дом престарелых, восприняла это, как должное, нормальное и обычное, хотя сын весь извёлся, посерел лицом, но ничего не сумел сделать с женой. Когда уехала, ей даже стало легче : тихо, сама себе хозяйка, никто её не строил, не кантовал, появилось время , чтобы просто сесть, ни перед кем не отчитываясь , и подумать. Красота! Никогда не умела осуждать своих родных, просто пыталась их понять, что удавалось обычно всегда. А сын, взял у них с мужем то, что ему пригодилось в жизни , и был по — своему счастлив.
Всё в её жизни шло нормальным чередом, как у всех, а может, и лучше, так , по крайней мере, ей казалось. Просто свой опыт она превратила в результат —
сын не забывал о ней, заботился, звонил, путь редко, но ведь это же так.
Любила жить, а не заедать чужой и свой век…
Индивидуальность это то, что меня отделяет от мира, любовь это то, что меня с ним связывает. Чем сильнее индивидуальность, тем сильнее она нуждается в любви.
Вальтер Ратенау.
Моя индивидуальность — присущий только мне способ существования, потому что я — автор своей жизни. Её сценарий пишу сама.
Уверена, что сильное давление окружающих отрицательно влияет на личность, не давая развернуть внутреннюю силу лепестков индивидуальности.
Наверное, творческие занятия как раз помогут личности блокировать этот прессинг близких и посторонних лиц.
Для защиты своей территории души я не избегаю страданий, просто научилась их выносить.
В течение всей жизни всё равно найдутся те, кто будет загораживать свечу твоей души. Бывает же затмение солнца, луны, но, слава Богу, это проходит.
Только сейчас я поняла, что ложь взрослых сделала для меня трудной адаптацию к этому миру, в котором, увы, процветает ложь, распознавать которую приходится учиться всю жизнь.
И, к сожалению, то, что порой старшие люди думали, и то, что говорили, и то, что делали, очень разнилось между собой.
Я долго не могла понять это, запутываясь в хитростях двойного дна жизни, выпив немало слёз..
Считаю, что любое приспосабливание к жизни, как маленькая смерть, потому как безвозвратно теряется часть индивидуальности: каждый раз наступаешь на горло собственной песне.
Никакая личность, заставляющая мыслить, как она, не может до конца прикончить индивидуальность другого чуждого ей человека.
Жизнь — многозначный код, вмещающий в себя всю глубину и мощь разнообразной тайны. Мне кажется, что подобрать ключ к разгадке
полноты индивидуальности невозможно.
Только ярко выраженная агрессивность мечтает затереть любого, кто отличается от неё.
Сколько прекрасных творческих людей обратили на себя внимание лищь тогда, когда погибли от ударов тех, кто не приемлет инакомыслия, непохожести на них. Я думаю, когда кто-то ставит на тебе жирный крест — это единственное, чем ты можно гордиться, что утверждает твою индивидуальность.
Многие видят в другом то, что им кажется, но лишь редкие умудряются чувствовать, какой человек на самом деле. Может, они смотрят глазами любви?
Самое смешное то, что тот, кто хочет других изменить, не умеет изменить себя.
Так стоит ли делать попытки «перепахивать» и изменять окружающих?
Мне не нужны бирки, ярлыки оценщиков, мне достаточно моего простого родителями данного имени.
Самое позорное в жизни — это ненависть к себе, когда ты допускаешь, чтобы тебя растирали в порошок.
Когда ты обращаешься внутрь себя, если ты такой , как есть, просто не похож на кого-то, если ты выражаешь то, что чувствуешь, СВОИМ языком, это не повод предавать себя.
Быть другом, а не врагом себе — тоже достоинство, не у всех найдёшь.
Ведь, яблоню и грушу не наказывают свои собратья за то, что они дают не те плоды, которые от них ожидали…
Эти мощные в своей силе накала эмоциональные вспышки приносили ему облегчение, снимали напряжение.
Он уже давно мастерски использовал эти «междометия», которые, скорее всего, не имели никакого смысла,
но как бурно и эффектно выражали ураганные чувства.
Иногда ему казалось, что именно так кричит его неудовлетворённая душа в прыжке бессилия.
Мысль не могла прорасти рядом с буйными формами ощущений,
хотя выражалась довольно лаконично – одним словом, но крайне убедительно и сильно.
Он в тяжёлых ситуациях чувствовал дефицит мысли и слова , и эта сила предоставляла ему
полную свободу отношения к жизни и её фактам .
Рекорды словесных виртуозных пируэтов были ошеломляющи для его друзей и близких:
часто они впадали в транс немоты.
Истовая магия слова и уникально понятные жесты позволяли ему дерзко запечатывать свои переживания
в доступную каждому форму.
Только такой изящной словесностью в экстремальной обстановке лечил стресс,
это быстро помогало ему выпустить эмоциональный «пар».
