pirgri39

Бог- не лакей: он не обязан выполнять мои «хотелки»,
крутиться нужно всё- таки самой вокруг своей оси.

С недавнего времени поняла мощь, пользу и необходимость отрицательных эмоций: их сила в том, что они обостряют мой интеллект, заставляют быстро находить нужное решение, не дают уснуть в болоте позорного тщеславия, заставляет искать различные стратегии поведения в этой удивительно непредсказуемой жизни. А потом насыщенный раствор дней различными (положительными и отрицательными) эмоциями помогает противостоять дерзким неудачам в жизни. А как это бодрит! Видимо, эволюция вообще не заинтересована в том, чтобы мы смогли найти рай на земле, почивая на пуховых облаках экстаза и эйфории. Я перестала искать покоя, релакса от суеты, отдыха от окружающих. Поняла, что это ненормальная утопия. Если я буду только к этому стремиться, то зачем жить? Это всё можно найти в мире ином и другом. Ища освобождения от пут ежедневного хаоса, я не научусь справляться с ударами судьбы и времени, буду вечно погибать от психологических ураганов. Не желаю проявлять эмоциональную трусость. Только разные чувства( отрицательные и положительные ) помогают мне сохранить стойкость, мужество, работоспособность. Я увидела на собственном примере, как убийственно подавлять свои чувства – это отнимает колоссальное количество полезной для жизни энергии. Как здорово, что я живая: ни от чего и ни от кого не загораживаюсь, ни от чего и ни от кого не прячусь, а живу, как живу. И если что –то случается, значит, так надо. И чтобы меня любили, мне не нужно быть совершенной.
Я реально не совершенна: и слава Богу, значит, мне есть над чем работать, есть куда двигаться. Моё несовершенство – мой классный ресурс, золотой запас энергии.

Душа поэта вечно голодна,
До донышка обнажена, одна.
То нотами печали удручит,
То искру радости тебе вручит.

Она — восторг, или обрывок сна,
Словно княжна в любви нежна,
Звучанием мелодии врачует,
Из камня бриллиант шлифует.

Душа – рыданье, обморок, казна:
Жизнь золотом её вдохновлена.
Ошибками нас жёстко дрессирует,
Спасая, болью сердце полирует…

Изношенное тело зимы ветхо, наряд дыряв: снег понемногу начинает подтаивать, уже видны проплешины, словно дыры на серой земле. Дерзкий и циничный февраль покидает территорию жесткой зимы. Теплеет смелостью весны напористый ветерок. Наступает какая – то зона смуты: снег упрямо вминается в землю, покрывшись сверху лаковой корочкой льда , но уже предугадывается напряга будущего половодья, которое прорвёт шумом бешеной страсти вешних вод… Зимняя усталость выльется из груди дрожью вздоха. Небо будет растрескано перистыми облаками. Выцветшие бледные краски зимы сменятся более яркими, свежими, юными. Мир порвёт снежную белую маску.
И душа готовится распуститься нежным цветком. Наивные надежды начинают гладить сердце. Что там впереди? Какая иллюзия, что держу ли на ладошке счастье. Не могу скрыть свой трепет от тебя. Смогу ли унять чистые чувства у себя в груди? Ты – моя реальность, магия тепла. Каждая минутка пронизана тобою. Я одновременно истерзана любовью и вознесена ею ввысь. А ведь мы подошли друг другу, словно ключ к замку. Неужели реальность сотрёт надежды? И почему бываю я так часто разбита собою? И разве можно быть одновременно мёртвой от жизни и согретой тобой? Любовь к тебе, как роковое зелье , как огонь греха…

Обожала свободу от всяких привязанностей. Именно они для неё — признак неуверенности, а она так доверяла жизни. Уставала от того, что уже было ей знакомо, известно. Любила и искала неведомое, которое было полем новых свежих возможностей. Искала открытых людей для новых проявлений. Заметила: чем меньше хотела денег, тем больше их становилось – приходили неожиданно оттуда, откуда не ждала. Умела легко с ними расставаться: давала многим и в долг, и просто — с желанием помочь. Оказывается, деньги – вещь благодарная, если с ними бываешь искренне откровенна…Главное, не жадна – они это чувствуют – проверено. Любовь к жизни и труд в удовольствие – это закон привлечения денег, которые уже столько лет – не проблема. Госпожа удача – её стезя: всегда готова к благоприятным возможностям. А мама словно заколдовала её после своей смерти: материальное благополучие независимо от обстоятельств следует за ней смело, спокойно, с достоинством. Отчего? Может оттого, что слышит нежный шёпот звёзд на небе? Или потому, что отвратна ложь? Как странен этот мир, но как прекрасен…

В душе сейчас два времени года: осень и ещё раз осень.
Утренние сумерки нежно обнимают за плечи.
Надеваю чёрный свитер.
Так много чувств, но огня нет.
Хриплой свирелью печаль.
Шёлк белого шарфа гладит шею.
Несколько капель духов Gucci на тонкие запястья.
Мысли- бродяги тревожат сердце.
Алые яблочки чувств рассыпаны в жёлтом саду.
Рубиновый цвет юбки прогоняет грусть.
В окно гляжу: каждый лист — цветок неповторимый, птицей летящий.
Я репетирую прощание?
Застёгиваю чёрный плащ, беру сумку через плечо.
В зеркале — взгляд — ностальгия. Пепел в глазах.
Бледные щёки — в предвкушении зимы.
Бордовый контур губ. Тёмные волосы по плечам.
Высокие блестящие сапоги.
Как прозрачен воздух, как высоко небо…

Он опять уехал, чтобы она сходила с ума.
Любая его отлучка взрывала её, переставляла чувства, мысли с ног на голову, она не смыкала глаз: переоценка ценностей была не в её пользу.
Он знал, как задеть подземные, дремлющие в стабильном состоянии, но просыпающиеся в подвешенном состоянии, её чувства.
Это был уникальный способ вновь и вновь её обольстить, чтобы она встрепенулась, как лань.
Таким образом он освежал её взгляд на их отношения, у Софии появлялся страх потерять его.
Она думала, что обойдётся без него — ничего подобного: без многого можно обойтись, но без этого человека не — воз — мож — но…
Что имеем, не храним, потерявши — плачем.
Из их близкого общения родились нежнейшая привязанность, дружба и любовь. С ним было тепло.
Разговаривала со многими, а поговорить могла только с ним.
Валерий не страдал махровым индивидуализмом — не говорил лишь о себе, больше интересовался ею.
С ним даже помолчать было полезно: накапливались положительные эмоции, смягчалось сердце.
Он щадил её личный суверенитет, оберегал её слабость — уязвимость. Не обучен был терзать уши глупыми комплиментами, не опускался до таких банальностей и примитива.
Уверен был в том, что истины ей скучны, поэтому был талантливым и убеждённым юмористом. Зная непредсказуемость Софии, не раскрывал горячо объятия, ибо в один прекрасный момент рисковал быть распятым этой леди.
Понимал, что прежде, чем тела встретятся, души должны вступить в долгий разговор.
И их — то следует насытить, чтобы они захотели погреть сердца телом.
Видимо, знал толк в самых этих важных встречах.
Как умудрялся жить в мире с ней, надменной, гордой и острой на язык,
не ругаясь?
Никогда не следовал за ней в воззрениях и мнениях, чем вызывал предельный её интерес, чем и был дорог, обладая этим важным мужским качеством.
Он часто намекал ей, когда она жаловалась на довольно неприветливую жизнь, что все горести, просто как лёгкая расплата за будущие радости, поэтому не стоит драматизировать события. Валерий мог вычленять прекрасные моменты в любом их дней и минут, опираться на них и получать тихое счастье от самого процесса.
Парадоксально, что их отношения, становящиеся смыслом их соприкосновения, не рвались, хотя Софи была порывистой, нервной, впечатлительной, а он в глубине души раним, хотя не показывал этого никогда.
Встретившись нечаянно, осознали оба, что им есть для чего теперь просыпаться утром.
Появилась возможность измениться, стать другими, хотя бы на время прикосновения.
Все слабости Софи были прелестны, он обожал их. Слава Богу, она не застряла в детстве — не была эгоисткой. Могла быть на «ты» со временем,
которое ввергало их в суету, а ещё умело загоняло в хаос будней до полусмерти.
Она же со временем боролась, наполняя свой мир нужным содержанием.
Валерий своё время заполнял работой и любовью, для других дел его не хватало. Проигрыш не считал поражением, потому что не привык сдаваться.
Больше ценил перчик в жизни, от сладкого его тошнило, потому как сахар был всегда более неправдой, чем украшением.
Софи он говорил:
— Все переживания в моей жизни — это мой золотой фонд, клад сердца,
я счастлив, что сумел пережить многое, мне просто стоило их пройти, иначе бы я сгорел от обстоятельств. Да и сильные эмоции не могу забыть, они отпечатываются, как следы резца на гравюре.
Понимал периодическое раздражение Софи, которое чаще всего было от недовольства собой, досады на своё несовершенство и не было направлено на него. И когда она впадала в ярость, он её спасал от самой себя.
Но когда Софии была в духе, то несла свою улыбку, как светильник во мраке ночи, освещая все закоулки его души. Он отвечал ей тем же.
Да и вообще, как считала Софи, Валерий, видимо, был смелым человеком, коль умел мечтать. Не хотел возвращать яркую молодость, потому что она для него была тем безумством, которое очень быстро проходит, но оставляет сожаление от ошибок.
Наверное, жизнь его была для него сладострастной игрой, чем он любил забавлять себя в этом мире.
Ему не хотелось скучно брести по трудному раю тяжёлой жизни, а ощущать себя, словно в аду, это несправедливо, потому как жить хотел страстно, а тем более любил жить.
Встреча с Софи была для него наградой, ибо эта женщина не опустошала его своей любовью: он с удовольствием и добровольно дарил ей себя.
Валерию казалось, что человек умирает тогда, когда устаёт рисовать с радостью свою мечту, и тогда стреляет срок божьего приговора: не могут высшие силы разрешить жить без любви.
И если выпало счастье, надо сохранить его аромат, яркий свет этой радости.
Софи не любила вино, ей было смешно, когда печали таким примитивным и избитым образом переживают, она же во всей полноте боли сама без помощи всяких напитков, лекарств, веществ, психологов вымучивала из себя жёстокие страдания. И побеждала свою слабость доверием к жизни.
Здорово, что Валерий не был для Софи мужчиной с набором только достоинств, иначе бы это было бы сущим наказанием.
Драгоценностью для неё был его дорогостоящий опыт, где интеллект не всегда побеждал его грехи.

*
Надо было его ждать. Долго? Она не знала.

Этот салатик может приготовить каждый для своей души.
Мы — творцы своей реальности .
Рецепт прост, как хлеб:
сначала добавьте кусочек хрустальной верности,
потом — немного реализма и безупречной честности,
для улучшения вкуса – нежной радости ,
потом добавьте солнечной любви,
не забудьте кусочек душевной красоты,
у которой вкус шоколада и молочной чистоты,
обязательно — ясной и четкой в отношениях прозрачности,
не оскорбляйте новогодний салатик неясностью,
а еще положите солнышко из улыбок ,
полейте все добрыми пожеланиями,
немного поперчите славными шутками,
посолите мудростью,
посахарите комплиментами,
и , салат готов!
Обещаю, если вы его отведаете,
то вы начнете НОВУЮ жизнь.
С наступающим Новым годом!

Никому не собираюсь мстить — просто нет любви, не хочет Бог такой награды для меня.
Я забываю то, что связано с ложью, двойной жизнью.
Не обижаюсь на месть, это у них от боли, могу только пожалеть.
Хотя я и горячих кровей, но моя холодная голова всегда блокирует месть, не опускается до этого праха ничтожества.
Мне сладко только от прощения-я просто всё забываю, отъезжаю далеко,
там , где не бродит дрянь такая, как злоба.
Не люблю навязчивых , обожаю недоступных.
Меня смешат виртуальные романы.
Жизнь идёт вперёд – не циклююсь на прошедшем.
Как настоящее приятно.

Стандарты курятника
Характерная черта безликости – игра по навязанным правилам.
Стандарт стадности – общая исключительность на фоне других.
Они уверены: таких, как они, больше нет. Находятся лишь те, кто уродливо непохож на них.
Но какие классные ощущения от горного воздуха – возможности быть собой.
Ведь чужое мнение или отсутствие такового – это всего лишь мнение – и не более того. В толпе индивидуальность , как сахар, растворяется.
В поисках мнимых пороков в другом, человек обычно теряет себя.
В любой толпе не хочется походить на её выдающихся лауреатов Нобелевской премии, о которых не слышал никто. Вот уж поистине: людей многое объединяет: соберутся вместе и сотрут тебя в пыль, размазывая на тебе собственное величие. Дух корпорации стрижёт всех под одну гребёнку, кто без прописки заявляет о себе .Оказывается, норма – это нечто среднее, принятая условность для большинства. Если ты хоть чем — то отличаешься от них, то сразу – ненормальный. Думаю, что главным достоинством человека является его отличительная особенность. Невозможно сделать яйцо правильно квадратным. Никто не хочет быть срубленным деревом каким-то браконьером, который любит говорить правду топором. Как много маленьких любителей истины в конечной инстанции добиваться большего: вешают каждого, кто не в ногу. Видимо, не в их правилах соблюдать приличия. Я же предпочитаю полезные привычки вредным правилам.
А в правилах всегда вижу индивидуальность исключений. Железобетонные правила банальных истин так берут за душу, что клещами вынимают её из груди. Когда спекусь, ясно станет, что молча наелись.